В формате федерального проекта «Мы – Россия» Уральский государственный академический русский народный хор, который в следующем году отметит 80-летие с момента создания, представил два концерта в Удмуртии. На родине Чайковского и в столице республики гости из Екатеринбурга показали программу «Легенда Урала», а художественный руководитель коллектива Николай Зайцев в интервью Удмуртской филармонии раскрыл главную творческую задачу артистов – состоит она в том, чтобы после каждого выступления уральцев у зрителей сохранялись хорошие воспоминания. По мысли Николая Вячеславовича, эти воспоминания помогают трогать, лечить и воспитывать наши души.

Новые собиратели старого фольклора

Среди больших российских хоров коллектив из столицы Среднего Урала без всякого сомнения сохраняет сценическую особицу. Точней большое их ожерелье, где каждая «бусинка» – та самая особинка, и найти их можно не только в песнях, хореографии или в игре музыкантов инструментальной группы, но еще и в красоте ликов артистов, в голосах и манере пения, в танцевальных элементах и в аранжировках оркестровых партий.

– Ответ на простой вроде бы вопрос об уникальностях Уральского хора в реальности найти очень сложно, потому как раскрывать и рассказывать мне пришлось бы слишком много и долго, – худрук хора начал это интервью с короткой объясняющей презентационной увертюры. – Всем известно, что в народном жанре есть разные направления и стили. В существующих реконструкциях фольклора, изучением которого занимаются этномузыкологи, с научной точки зрения выделяют традиционное пение и интерпретацию с художественной точки зрения, когда мы имеем в виду сценическое воплощение народного искусства. В репертуар Уральского хора входят разные народно-песенные жанры, и мы как раз занимается интерпретацией фольклора, делая обработки произведений для трех групп сценического взаимодействия – хоровой, танцевальной и оркестровой. А с недавних пор мы снова стали собирателями фольклора…

Николай Зайцев имел в виду то, что минувшим летом хор возобновил этнографические экспедиции по уральским весям и во всех отношениях «вернулся к корням» – из поездки по трем самым песенным селам Свердловской области – Верхнего, Среднего и Нижнего Катарача (основатель хора Лев Христиансен называл их «певческими гнездами»), из встреч с ними, на репетиционную базу коллектива в Екатеринбурге художественный руководитель и звукорежиссер хора Евгений Захаров привезли настоящие народные песенные сокровища.

Уместная пропаганда для истинных культурных ценностей

– В июле 1943 году при Свердловской филармонии Уральский хор организовал советский музыковед, педагог и фольклорист Лев Львович Христиансен. В нелегкие для советской страны и всех её жителей времена этот коллектив был создан «в рамках пропаганды уральской песни и танца», – Николай Вячеславович цитировал рассекреченный документ, позволивший узнать о главной цели в организации большого народного ансамбля. – Конечно, сегодня можно было бы поменять слово «пропаганда» на слово «популяризация». Однако я считаю, что в контексте народный культуры уместно применять как раз слово «пропаганда», потому что мы пропагандируем истинные культурные ценности, свойственные нашему народу. Здесь мне необходимо пояснить, что у фактуры многоголосного пения есть свои законы. К примеру, далеко нередкими были случаи, когда одну и ту же песню даже односельчане пели по-разному, по-своему. Чего уж говорить о выходцах из разных мест. Но как раз во всем этом песенном многообразие и состояла уникальность традиционного фольклора. Поэтому, когда Лев Христиансен создавал Уральский хор, то ему пришлось искать жанры, изучать большой песенный багаж, смотреть фактуру уральской песни, что-то обобщать и в итоге выбирать в репертуар лучшие песенные образцы.

Уральский хор – «своё село»

Одним из ярчайших примеров уральской песенной фактуры еще полвека назад оказалась песня «На горе, на гороньке» в обработке Владимира Ивановича Горячих, который в 1962 году – уже после Христиансена – взялся за художественное руководство Уральским хором.

– Со всем богатством и узнаваемым уральским оканьем этой песни, – вдохновенно отметил Николай Зайцев. – На какой-то период эти звонкие тембры голосов и мягкий окающий говор, характерные для Урала, в коллективе были потеряны, но я посчитал, что эту песенную «изюминку» – «На горе, на гороньке» – надо возвращать в репертуар. В первую очередь для узнаваемости! Как ни крути для нынешнего времени это крайне важно, чтобы с первых нот слушатели угадывали, понимали по тембру голосов, по их специфике, кто поет и точно называли исполнителей. На мой взгляд, для любого народного коллектива это всегда было очень значимым. И оканье стало той краской, необходимой нам для создания художественного образа и для той самой узнаваемости вокала Уральского хора у нашего зрителя. Кто-то может возразить, что «в уральских селах могут не только окать, но акать и якать, а эти оттенки диалектов не свойственны в песнях вашего хора, да и в авторских произведениях вы не окаете, а поете на литературном языке». Конечно, мы можем и акать, и якать, но не нужно забывать о том, что Уральский хор – это «своё село» и в нашем селе поют, исходя из собственного художественного видения, приводя к нему аранжировки и обработки народных песен.

«Старинная русская народная песня»

– Что касается авторских произведений, которыми тоже насыщен наш репертуар, то они стали известными, прежде всего, благодаря тому, что исполнялись Уральским хором, – собеседник Удмуртской филармонии продолжил небольшой исторический экскурс. – Один из парадоксов XXI века состоит в том, что высокие информационные технологии, казалось бы, позволяют найти в интернете «буквально всё». Но при этом у людей все равно возникает серьезная проблема с выбором: что искать, и как искать?! Молодое поколение тем более этого не знает, потому что отыскать то, о чем ты не имеешь представления при огромном многообразии предложений просто невозможно! А раньше народные или авторские песни постоянно транслировались по радио и на телевидении и поэтому песенные хиты, написанные уральским композитором и потрясающим мелодистом Евгением Павловичем Родыгиным – «Уральская рябинушка», «Едут новосёлы», «Белым снегом», «Куда бежишь, тропинка милая» или «Свердловский вальс» – легко становились народными. Они представляли собой популярную музыку 50-60-х годов, но исполнялись Уральским народным хором, а затем, как принято говорить, «уходили в народ». Причем нередки были реальные анекдотические случаи, когда какой-нибудь исполнитель на улице или на сцене искренне объявлял их в качестве «старинной русской народной песни».

Номера из «взрывного» репертуара

Начав говорить о самых знаменитых песнях Евгения Родыгина, Николай Зайцев невольно предвосхитил вопрос филармонического журналиста, которого интересовала история появления в репертуаре Уральского хора песни или хореографической композиции, ставшей откровением, открытием для самого худрука. Тем более что коллектив из Екатеринбурга он возглавил в 2017 году после артистической карьеры в хоре имени Пятницкого.

– Какие номера уральцев восхитили или заставили вас сопереживать?

– Для меня таковой остается песня, ставшая неофициальным гимном народно-певческого образования. Речь веду о величайшем образце проголосной песни «Дубровушка», – откликнулся Николай Вячеславович, затем ненадолго задумался и поставил в линейку еще несколько названий. – Лирическая песня «Под окном черемуха колышется», уникальная кадрильная пляска «Семёра», которую поставила основатель танцевальной группы Уральского хора Ольга Николаевна Князева. В этой пляске в сочетании разных музыкальных частей сменяется хореографический рисунок, когда на сцене танцуют три пары влюбленных и один затейник. Разумеется, назову я и «Уральскую рябинушку», ставшую не только национальным, но и мировым хитом, потому что эту песню поют более чем на трех десятках языках. И поначалу это стало для меня настоящим шоком. Все-таки мелодию этой песни можно посчитать очень простой, незамысловатой. Однако когда я почитал Льва Христиансена, вдумался в песенный текст, сочиненный Михаилом Пилипенко, то понял, почему для своего времени «Уральская рябинушка» стала «мощным социальным взрывом». Раньше в тех же «старинных романсах и песнях» зачастую пелось о том, что после ночки, проведенной девушкой с любимым, мать не пускала её домой. И у девушки не было выбора… А тут в 50-х годах у советских девушек вдруг этот выбор наконец-то появился! Вспомните строчки из «Уральской рябинушки»: «Лишь гудки певучие смолкнут над водой – /Я иду к рябинушке тропкою крутой./Треплет под кудрявою ветер без конца/Справа – кудри токаря, слева – кузнеца…» и эта девушка могла выбирать того, кто ей милей! Другой песенный шедевр Родыгина «Белым снегом» на слова Григория Варшавского, как мне кажется, тоже всегда будет задевать чувства людей. Одно время в СССР эту песню запретили, потому как в начале 70-х годов поэт и драматург Григорий Абрамович Варшавский эмигрировал за границу, но сегодня эту песню снова поют многие российские хоровые коллективы, как и «На горе, на гороньке!» Все эти песни для меня уникальны своей жизнью и стали для меня ярчайшими примерами, раскрывающими на мировом уровне колорит и всё наше песенное богатство. Они позволяют сказать очень важные слова – проходя через Уральский хор, песня продолжает жить, песня остается…

«Нюрка! Ты обязательно ходи петь…»

Это признание Николая Зайцева мигом поднимало на поверхность еще одну давнюю памятную советскую песню. В 1964 году поэт Сергей Островой вместе с известным композитором-песенником Аркадием Островским «на два голоса» сказали, что «Песня остается с человеком».

Позже этот шлягер стал музыкальной заставкой для телевизионной песенной программы, которая по своей популярности у телезрителей во всем Советском Союзе, могла поспорить с телесериалами «Щит и меч» и даже «Семнадцать мгновений весны»: «Ночью звезды, вдаль плывут по синим рекам,/Утром звезды гаснут без следа./Только песня остается с человеком,/Песня – верный друг твой навсегда…»

– А как понять, как угадать, какая песня останется, а какая уйдет? – в своем монологе продолжал размышлять художественный руководитель Уральского хора. – Это совершенно неясно и ни один закон тут не сработает. При этом мы с вами прекрасно знаем, что есть песни, которые способны пробивать себе дорогу в будущее и преодолевать любые границы.

И хоровые коллективы помогают песне в её «пробивной ударной мощи», потому что обладают великой силой воздействия на умы, могут трогать сердца, души и чувства людей.

– И все же хорошая песня уходит из социума, – с налетом канцелярщины, на оптимизм худрука пессимистично, но искренне отозвался представитель Удмуртской филармонии.

– Уходят, – кивнул и непритворно тяжко вздохнул Николай Вячеславович. – Не зря же в большинстве российских семей сегодня забыли, что такое большой семейный стол, за которым раньше всегда выводили застольные песни. Песни наших мам, отцов, бабушек, дедушек и остальных родных людей, потому что у каждого человека в семье были свои любимые песни.

– Заветными они еще назывались.

– Да, заветными. При этом под застольными песнями я не имел в виду песни, которые пелись на хмельную голову.

– А когда песня уходит, когда человек перестает петь сам для себя, просто так, наподобие того, как растут полевые цветы, перестает петь совсем не для того чтобы заполучить своим голосом минуту телевизионной славы, тогда и душа черствеет. Или вовсе улетучивается и от человека остается одна оболочка, футляр, пустышка. А песни как раз воспитывали наши души.

– Как метко вы сказали «душа черствеет…» Мне сразу вспомнилось письмо домой одного красноармейца, которое мне однажды попалось на глаза. Это письмо, как и хорошая песня, тоже тронуло меня до глубины души. Маленькая предыстория – во время Великой Отечественной войны жена этого бойца по имени Нюра, которая была в их родной деревне главной запевалой, в письме супругу на фронт посетовала, что сейчас в их селении больше никто не ходит петь. «Да и как можно петь в столь тяжелые времена. И потому я тоже перестала ходить петь». А в ответ солдат напутствовал жену: «Нюрка! Ты обязательно ходи петь, дабы душа твоя не очерствела!» И песня действительно помогает. Сейчас у нас есть возможность заниматься разными модными видами арт-терапии, а раньше у людей какая была художественная терапия? Споют, бывало в одиночку или вместе задушевную песню, споют навзрыд, одни или вместе проревутся или просмеются и этим-то как раз свои души и лечили! Как-то наш хор выступал в Камышловском районе Свердловской области и в зал сельского дома культуры пришли воспитанники детского дома, подростки. Поначалу я подумал: «Всё! Ждет нас провал…», но ребята дослушали до конца наше выступление, а затем как могли не очень складно, на молодежном сленге высказывались о своих впечатлениях: «Прикольно, чуваки! Нам понравилось!» Может быть в грядущем они никогда больше не услышат эти песни, но в любом случае сохраняется надежда на то, что в их жизни настанет момент, когда эти песни «всплывут» в памяти и помогут изменить судьбу, восприятие этого сложного мира и взгляды на него… Потому что тогда они впервые увидели концерт хорового коллектива, о чем раньше не знали и даже не догадывались. Я ведь уже говорил о том, что сейчас среди молодого поколения сплошь визуалы, и то чего они не видят, того и не ощущают.

Надежды и красоты песенного разнообразия

– Или другой сюжет, – в голосовой сольной партии своего интервью Николай Зайцев перешел к заключительной части. – Мы были на гастролях в Крыму и перед концертом, который проводили в зале одного из старых больших советских санаториев, я стал свидетелем следующей сцены. Мальчишка лет десяти звал родителей на выступление Уральского хора. «Зачем тебе это нужно?!» – вопрошал его отец. «Мы на пляж идем загорать!» – капризничала его мама. «А я хочу на концерт хора!» – парнишка был тверд. И тогда родители купили ему билет, сами ушли на черноморское побережье, а мальчишка пошел в зал. Потом периодически я наблюдал за ним и видел, что, наверное, он чего-то не понимал, но зато старался слушать во все уши и смотреть во все глаза. А после концерта вместе с остальными зрителями стоя аплодировал нашим артистам. Скажу честно, от этого мне стало очень хорошо, тепло и радостно на душе. От того что снова появляется та самая надежда на то, что после каждого выступления Уральского хора у зрителей сохраняются хорошие воспоминания, а у народного искусства, у народной национальной культуры в целом есть будущее! Мы должны это знать с детства, от самых наших корней, а затем ценить, сохранять, развивать и приумножать заложенные традиции, понимая, что песенный народный жанр всегда живой и изменяющийся. Как ни парадоксально, но самый традиционный жанр в музыке – это классика. В сочинении, написанном в XVII столетии или в XIX веке, могут поменяться инструменты, темпы или акценты. Все это будет зависеть от художественного восприятия и позиции дирижера, но все равно нота к ноте, это произведение исполнят таким, каким написал его автор. А в народной песне все по-другому. Повторюсь, что одна и та же песня, спетая вчера и сегодня, в любом случае прозвучит иначе и потому в прошествии времени, порой из протяжной песни она вдруг делается плясовой. В народной песне нет «стандартов» как в опере или джазе. И я считаю, что это правильно. Потому что чем больше ты индивидуален, чем больше ты разнообразен, тем больше интересен слушателям. Поэтому не зря бывает, что в разных концах одного села одну и ту же песню поют на особицу и не могут спеть вместе. И вот эту красоту разнообразия мы тоже должны ценить, сохранять, развивать и приумножать!

Интервью провел и подготовил Александр Поскребышев

Источник: Удмуртская Государственная Филармония — Воспоминания для живой души